Личная семейная история
Иван был хорош собой. Она была ему под стать. Обращали люди на это внимание всегда, как бы мы себе чего не понапридумывали иногда. В 1930 году, когда Жене (так звали девушку) было 16 лет, ее правую руку затянуло в жатку во время работы “на пана” (Беларусь тогда входила в состав Польши) и отрезало по середину предплечья. Пан предложил обучить ее грамоте, чтобы в дальнейшем Женя могла устроить свою жизнь, например, писарем или учителем (не опасаясь сложностей физического труда после приобретенного увечья). Предложил также и материальную компенсацию. Выбрали компенсацию: землю. До сих пор мне неизвестно, “женихались” ли Иван с Женей до этой трагедии либо полюбили они друг друга позже. Но факт остается фактом: они поженились. Ей 20, ему – 22. 30-е годы ХХ века. Моя мама была их первенцем. (Потом было еще три сына.) Потом была Великая Отечественная война. Оккупация. Карательные операции вокруг. Погорельцами были. В 1944 г. – освобождение и … его – на фронт. Ранение. Возвращение к мирной жизни.
И каждый день Ей надо было все делать одной левой рукой: пеленать младенцев ли, стирать в водоеме белье, шить одежду, жать пшеницу (привязывая серп к культе правой руки), печь хлеб, чистить картошку, варить еду, расчесывать волосы, завязывать платок, обнимать мужа… И иже… Он был опорой. Любовь давала силы на все. Он и ревновал еще: ведь хороша собой. А потом и этого не стало: покормив как-то своего пса, захотела поправить миску с едой. Что нашло на собаку, не знаем, но искусаным оказалось все лицо. Сгусток крови “свисал” до пояса (пока везли в больницу). Кончик носа стал орлиным, шрам под глазом на всю щеку…
Было у них в жизни много всего. Как в любой жизни. Прожили вместе более 55 лет. Дедушка Иван умер в 80 лет, невыносимо ему было жить после смерти своей любимой дочери – моей мамы (+Р.Б. Веры), тогда, конечно, рухнула наша Империя (тост такой был у нас на семейных праздниках: “Выпьем за нашу Империю!”). Бабушка Женя еще без него прожила три года, горюя при этом, что не стало ее защитника. Но пишу ради другого: дедушка мой всю жизнь говорил:
-Ну, и что, что Моя Женя без руки? Вкуснее ее никто не сварил. Чище ее никто не постирал…
Вот что еще подумалось… вдогонку … К моменту моей “личной семейной истории”:
“…Дедушка мой всю жизнь говорил:
-Ну, и что, что Моя Женя без руки? Вкуснее ее никто не сварил. Чище ее никто не постирал…”
Бабушка ведь ничего не отвечала на это. Просто понимала, что она для него самая-самая. А многие ли “с двумя руками” слышали такие важные для каждой женщины слова?…
Да, и вот еще что хочу сказать: верующие они оба были. Церковь в той местности, где прошла вся их жизнь, подверглась гонениям лишь при Хрущеве. Храм Параскевы Пятницы (XVIIIв.), который посещали вместе, и в котором дедушка прислуживал, никогда не закрывался. А молитва бабушки “Дай, Боже, терпение”, – для нас всех, ее детей и внуков, нечто большее, чем просто молитва. Это ЕЕ ежедневное назидание. Ныне. И присно. И во веки…
1 ноября ровно 21 год, как отошла в мир иной моя бабушка.
21 ноября – в день Архистратига Михайла – 24 года, как отошел в мир иной мой дедушка. Упокой, Господи, души Раб Твоих Иоанна и Евгении, и дочери их Веры.
Вечная память. Вечный покой.
Прихожанка Николо-Георгиевского храма
