Памяти сына…

Приход – это семья. И как в каждой семье – радости и печали делятся между всеми ее членами. Сегодня у нашей прихожанки Галины Федоровны – грустный день. 16 лет назад закончил свой недолгий земной путь ее сын, Александр Литусев. Он был врач по профессии и по призванию души – поэт. Сборник его стихов «Охрипшая нежность» знаком многим нашим прихожанам и другим людям. Стихи его не оставляют равнодушными, они трогают душу, заставляют задуматься, приостановить бег по кругу бесчисленных дел. Несколько лет назад на сайте была опубликована статья с воспоминаниями Галины Федоровны. Предлагаем вам вашему вниманию и просим молитв о упокоении р.Б. Александра и о здравии его родных.

Галина Федоровна трудится в приходской библиотеке. Она потеряла своего сына, когда ему было 38 лет. Невообразимо трудно представить себе, что чувствует мать, похоронившая своего ребенка. Это больно, противоестественно, горько. Но у Господа свои пути, которые нам непонятны сейчас, но, возможно, станут понятны после…

Мы попросили рассказать Галину Федоровну немного о себе.

«Что я могу рассказать о себе?.. Ничего интересного в моей жизни нет. Девчонка из рабочей семьи. В 16 лет пошла работать. В 21 год вышла замуж и уехала в Тбилиси.

В семье мужа, Литусева Юрия Иосифовича, была мама и бабушка. Бабушка Анастасия Ивановна, ее называли бабушка Настенька, была глубоко верующим человеком. У них весь род был такой – без Бога не до порога.

Как-то раз я попросила мою свекровь написать мне молитву «Отче наш», «Богородице, Дево» и молитву «Да воскреснет Бог». Это были мои первые молитвы.

Как я пришла к Богу? А я всегда была с ним… Да, в церковь я не ходила. Не хочу сказать, что время было такое – кто хотел тот и тогда ходил. Просто окружение было другое – работа, кино, танцы. Но я всегда была с Богом.

В Тбилиси очень много храмов. В нашей семье только бабушка ежедневно ходила в храм, а мы все были заняты своими делами. Когда родился Сашенька, мы крестили его в Сионском соборе. Мой муж рассказывал, что до семи лет он ходил с бабушкой в этот собор. Там же крестили и дочь Наташу.

Семья у нас была дружная, и все ставили нас в пример молодым. Когда в подъезде была свадьба, нас всегда приглашали, считая, что новая семья будет крепкой. Муж мой был очень строгий с детьми. Дети росли хорошие. Саша был особенным ребенком. В четыре года он сам научился читать по «Азбуке». Много читал. Для него лучшим подарком была книга. Учился он хорошо. Занимался самостоятельно. В школе его все любили – и учителя, и дети. У них в классе была девочка, с которой никто не хотел сидеть, а Саша сам сел с ней за одну парту. Девочка хорошая была, и они дружили до конца учебы. Школу сын окончил с золотой медалью. За него переживал весь класс. Поступать в институт в Тбилиси он не хотел. В Москву отец его не пустил, так как там у нас никого не было, а Саша был домашним мальчиком, и мы не решились отпустить его одного. Было решено, что поступать будет в Витебске, потому что здесь и бабушка у него была, и тетушки. Ему нужно было сдать экзамен по физике. Он сдал его на «отлично» и ему сразу сказали, что он зачислен.

Стихи писать он стал в институте. В одном из своих стихотворений он пишет: «Не я пишу – кричит душа, она перо ведет». Почему в его стихах много о вере и о душе? Не знаю. Ходил      в храм? Тоже не знаю. Но знаю, что никогда не ругал Бога. Прекрасно знал Священное Писание.

Саша очень любил Витебск. Мы почти каждое лето приезжали к маме в отпуск. Очень многие его стихи посвящены Витебску. Он очень болезненно переживал свою разлуку с Витебском, когда его после окончания института распределили в Гомель, потом в Добруш, Наровль. Там были ужасные условия. Жили вначале в одном общежитии с женщинами, отбывающими срок на поселении.

Когда мы переехали в 1996 году в Витебск, муж сразу поехал к Саше. Он был в шоке от того, что увидел. Тут же погрузил весь Сашин скарб (это были в основном книги) в машину и уехал домой. Сказал, чтобы Саша завтра же забрал свою трудовую книжку и ехал домой. Вот так он вернулся в любимый свой Витебск.

Работать он стал в поликлинике № 3, неврологом и мануальным терапевтом. В поликлинике он встречает женщину, которая становится его женой. У нее была дочь Светлана, 9 лет. Саша был очень привязан к девочке и растил ее как своего ребенка.

Думаю, что работа в Гомельской области не прошла бесследно для его здоровья. Нам он никогда не жаловался, но Инна, его жена, говорила, что его беспокоило сердце, и он принимал лекарства, но не лечился у специалиста.

Не знаю, почему его жизнь была такой короткой. Бог знает…

После его смерти я как-то сказала батюшке Николаю (Коляде), что мы с мужем напрасно прожили жизнь, потеряв такого сына. На что батюшка, с присущей ему душевностью, сказал мне: «Галинушка, Вы не должны так думать. У нас нет ничего своего, и Саша был не Ваш. Он Богов. И Бог взял свое. Значит так ему угодно».

После смерти сына я была очень больна. Уже не вставала. Во сне мне было открыто, что мне нужно идти в храм. И с этого началось мое выздоровление. Но беда не ходит одна. Заболел мой муж. Смерть сына сломила его и, пережив Сашу на 7 лет, он умер от рака.

Только с Божией помощью я все перенесла. Со мной рядом все время моя доченька Наташа. Она очень заботится обо мне.

Я думала, что смерть сына я не переживу… И к этому все шло. Это я думала. А Господь решил иначе. Для чего-то он меня оставил.

Нам – матерям, потерявшим своих детей, Господь дал утешение в нашей скорби – молиться о наших умерших детях, творить милостыню, не упускать возможность сделать кому-то добро. Ведь так много людей нуждается в милосердии. Можешь помочь материально – помоги. Накорми голодного, одень нуждающегося, скажи доброе слово или просто с любовью прикоснись к одинокому, никому не нужному человеку.

Если бы вы видели, как встречают сестер милосердия насельники Дома-интерната для престарелых и инвалидов! Им нужна наша любовь, участие. С каким нетерпением они ждут эти воскресные дни, когда придут сестры. Они знают, что их выслушают, приласкают, принесут книги, возьмут часть их боли на себя.

Вот это и есть наша помощь нашим ушедшим детям.

Спешите делать добро!

А относительно того, что наши дети ушли молодыми, так разве мы можем спорить с Богом? Бог нам их дал и взял тогда, когда счел нужным. Он взял свое.

Очень тяжело сознавать, что всего 38 лет прожил мой сын. Но какую память он о себе оставил!»

В предисловии к сборнику стихов Александра Литусева написано: «Если вы не были знакомы с Александром Литусевым – знакомьтесь, вы не пожалеете. В его стихах нет вымысла, зато в них есть жажда жизни, любовь, отклик мудрой и талантливой души на происходящее вокруг. Его стихи своего рода поэтический дневник, который пишут не для того, чтобы прославиться или стать членом какого-нибудь «союза».

Если вы были знакомы и дружны с Сашей Литусевым – прочтите, вспомните, прикоснитесь снова… Вспомните, каким терпеливым, понимающим и мудрым был этот человек, каким свободным от всяких условностей и бытовых рамок.

Для нас, тех, кому он так близок и дорог, Саша навсегда останется надежным и верным другом, единомышленником, братом, сыном. Так распорядился Господь, чтобы Саша слишком рано закончил свои земные дела, но мысли и чувства его остались, воплотившись в строчки. Все это принадлежит теперь всем нам».

Куда бежишь ты, пестрая река

Ведь жизнь вся – из тебя лишь два глотка:

Один послаще, с горечью – другой,

И оба налиты твоей водой.

Стремительна, несешься и ровна,

Был только что пролог – уже финал;

И радости и грусти перепад –

Лишь горстка фраз, что брошены «aparte»

В гримерной полутемной и пустой

У зеркала любовник молодой

Снимает с лысой головы парик,

Стирает грим… и в зеркале – старик.

И снова плес, и снова перекат.

Нас кружишь, топишь как слепых котят.

Ну все, плыву – и вновь водоворот:

Куда теперь снесет, к чему прибьет?

Да, полноводна ты и глубока,

Но что с того – ведь только два глотка

Отмерено скупою нам судьбой:

Один послаще, с горечью – другой.

Aparte (фр.) – апарт (театр) – реплика в сторону

***

Сентябрь, тридцатое. Вера, Надежда, Любовь.

Не спиться. На улице – как на душе. И чуть слышно

Дождинки каноном звенят, разбиваясь о крышу,

То медленно, поочередно, то наперебой.

Погодой не балует осень – сплошные дожди

Жаль, бабьего лета мы зря до последнего ждали.

Порою под ложечкой что-то легонечко давит,

Когда со «вчера» вечерами один на один.

Я к вере почти уж пришел, хоть не очень легко,

Она меня часто теперь утешает и лечит.

Вот правда с любовью пока – лишь короткие встречи,

Но я на нее не в обиде – знать, жребий такой.

Мне посланы Богом лучистые эти глаза,

А прежде я знал о таких лишь по песням да книжкам.

Порой ощущаю себя ошалелым мальчишкой

Готовым ночами у окон ее замерзать.

Мальчишкой… Уже седина показалась в усах,

А как же швыряет житейского моря стихия.

Прошу, не оставь меня милостью, Матерь София,

Как жить подскажи, поддержи – а уж дальше я сам.

Не странно ли, если душа только в грусти поет

Пронзительно-нежные, тихие песенки-сказки?..

Ну что же, пусть был не всегда я судьбою обласкан,

Надежда со мной неотлучно – куда без нее?

***

Ветер тревоги в саду

                      Гефсиманском

                               двухтысячелетнем

Легкою рябью покрыл молчаливые воды Кедрона.

Снова и снова

     один из двенадцати

           поцелуем – щеку Его ранит:

Радуйся, Равви!

Радуйся, Равви!

Волей своею тогда ты его в дом Кайафы направил.

Племя его с каждым днем крепнет и процветает.

Радуйся, Равви!

Все мы наследуем дело его,

Мы – Иудины дети;

Тридцать серебряных звезд

В небе черном нам светит.

Каждый хоть раз на любимой щеке

поцелуй тот оставил.

Радуйся, Равви!

Радуйся, Равви!

Пренебрегать, – ты учил нам, –

не должно твоими дарами.

Мы принимаем их,

ну а потом до последнего

вздоха себя презираем.

Радуйся, Равви!

Живо Иудино дело,

оно пробирается в души,

Самое лучшее

смрадным дыханием душит.

Слово его –

не Твое –

нашим миром сегодняшним правит.

Радуйся, Равви!

***

Витебская горная

Друзья-туристы, отчего вам здесь так скучно и тесно:

Чуть потеплеет – начинаете вы сборы?

Зимой, и летом, и весной, и осенью – мне все равно –

Я восходить хочу на витебские горы.

По старым улочкам кривым я приближаюсь к ним – и вот

Их голос слышу глуховатый: «Кали ласка!»

Здесь тени замков и церквей ведут безмолвный хоровод

И Ольга первою была здесь скалолазкой.

Успенки верный альпинист, я от волнения немой,

Гляжу на город, где свою я юность прожил.

Я не поеду на Памир, мне хватит витебских холмов,

И гор Кавказских горка Юрьева дороже.

***

Молитва

Тот, кто имеет зачем жить,

Может вынести любое как.

Ф. Ницше

По Карме ли, по христианскому вероучению,

(А, может быть, древним богам я обязан, низвергнутым)

Ниспослано мне воздаянье за духа мучения,

За неотречение в муках от веры  и верности.

О, кто бы ты ни был, Господь, пред тобою склоняюсь я,

К тебе обращаясь и благодарю тебя, Отче мой,

За знание: есть для чего скитаться, и маяться,

А, значит, найдется и «как», и не все еще кончено.

Автор – Александр Литусев