Начало моей церковной жизни
Первые шаги моей церковной жизни начались в Покровском храме, я пошла поставить свечи по усопшим и после этого моментально свалилась на месяц с пневмонией. Проходит некоторое время, я поправилась и думаю: «Надо сходить и отстоять всю службу». Пришла, стою службу. С ноги на ногу переминаюсь, а старушечки стоят как гвоздики. О чем хор пел – не понимала. Разные мысли в голове тогда у меня крутились: «Как старушки стоять могут? О чем хор поет? Для кого они поют?» Стала приходить на службы и мысль у меня такая появилась: «Как хорошо раньше люди жили. Были свои приходы, все друг друга знали. А придешь в Покровский храм: вышел – зашел, зашел – вышел. Ходишь так постоянно. Вот хорошо, чтоб был такой храм как раньше, когда приход – это семья».
А потом у меня родилась внучечка, и тут мне говорят, что храм строится на улице Черняховского, баптистский или еще какой-то. Думаю: «Вот, баптисты себе строят, хорошо бы и у нас был. Шло активное строительство этого храма, я и решила зайти и все-таки узнать, что это будет за церковь». Захожу, спрашиваю:
– Православный это храм?
– Православный.
– Точно православный?
– Точно.
Я так обрадовалась. Внучка подрастает, ей второй месяц пошел. Крестить надо. Решила, что только в этом храме будем крестить ребенка. Зашла в храм, чтобы спросить, когда крещение начнется. Меня к батюшке направили. Захожу к батюшке, а там картина: все в одном месте – швейная мастерская, канцелярия и батюшка сидит. Я спрашиваю:
– Вот у меня внучка подрастает. Хотелось бы покрестить. Скоро у вас начнется крещение?.
– Скоро начнется.
– Батюшка, а что для этого надо?
О. Николай перечислил, что надо, ну и мы ждем. Через некоторое время захожу в храм и меня обрадовали, что уже можно крестить ребенка. И вот мы пришли, помню, крестная в брюках. Там на кассе Нина Ивановна такая была, стоматологом работала. В храме дорожечку расстелили, мы на нее встали, она увидела: «Да вы что! Сойдите с дорожки!» Тут о. Николай заходит: «Ладно. Мы тут сами разберемся. Идите-идите на кассу, спокойно». Мы с дорожки, конечно, сошли. Батюшка перед крещением рассказал все про Таинство. Я так обрадовалась, что все понятно. Думаю: «Все! Надо ходить. Все так понятно стало». Вот мы и стали с внучкой ходить в Николо-Георгиевский храм. Как-то соборование было. Я не знала, что это такое, но записалась, и дочку записала, и внучку. На этом соборовании первая моя исповедь была. Слезы лились, конечно. Но потом так легко стало. Не все я сказала, но очень легко и хорошо стало. Ну и вот так вот прилепилась.
Были моменты, когда стояла в храме и становилось плохо, воздуха не хватало, испариной начинала покрываться. Я тогда выходила из храма. Раз выйду, два выйду. На следующий раз чувствую, что меня кто-то за руку крепко схватил и держит. Это наша Анна Дмитриевна Погуляй (прим. ризничная в храме) держит и говорит: «Стой. Это Херувимская песнь». Я остановилась, и все позабыла, и что мне плохо, и что пот течет. Так и отстояла. А в другие разы снова плохо становилось, именно на Херувимской песне. Было даже такое ощущение, что пар из ноздрей идет. Грехов-то за спиной целый воз! Стою и чувствую, что сейчас упаду. А потом думаю: «Стой. Никуда ты не пойдешь! Упадешь – тебя поднимут. Стой». Ну и осталась стоять на службе. И меня прошиб такой пот, что блузка прилипала, но я не упала. И с этого момента все закончилось. Слава Господу, я стала стоять в храме и забыла свое плохое состояние во время служб. Потом уже в литературе нашла ответы, да я и тогда понимала, что это грехи меня гонят из храма. Милостью Божией все прошло.
Из беседы со старшей сестрой сестричества во имя Святой Блаженной Ксении Ниной Соколовой в день ее рождения
