Радость наша, Мариечка.
Мария Петровна Лыскова.
Сегодня исполнился 21 год со дня её упокоения (25.08.1939 – 30.10.2003.
От неё я узнала, что «Радость моя» – это постоянное и любимое обращение к своим духовным чадам св. Серафима Саровского. Вот именно так и она ко мне всегда обращалась, все пятнадцать лет нашего тёплого общения. На самом деле это было не только тёплое общение, это было и есть что-то большее и очень значимое для меня. Мариечка – моя духовная сестричка. На двадцать два года старше меня, она мне была и есть родным и близким человеком – и сестрой, и матерью, и подругой. Между нами ни разу «не пробежала кошка», мы понимали друг друга с полуслова, с полу-взгляда и даже просто чувствовали друг друга на расстоянии. Это и неудивительно, потому, что более скромного, утончённого, предупредительного, тактичного человека я не встречала. Всё в ней говорило о покорности, смирении, уважительности, добросердечности, в любой момент была готова откликнуться на любую просьбу о помощи. Пустым разговорам “ни о чём” она предпочитала молитву. Дома молилась больше всего по ночам, почти шёпотом, когда родные спали. А вот этот её мягкий и где-то ранимо-заботливый, понимающий взгляд, проникающий в душу нежной лаской… Кто знал Марию при жизни, помнят этот её взгляд…. Взгляд – это зеркало души и это, в самом деле, показательно.
Ненавязчиво, с терпением она меня всему учила. Я наблюдала в храме, что когда она на службе, то никогда и ни с кем не говорила. Она полностью уходила в молитву и не замечала никого. Ни на кого не глядя, молилась, а потом, склонив голову, замирала в одном положении. Она всегда была как бы не здесь, а пребывала в молитве с ангелами на небе. Я стояла чуть позади неё и старалась делать все, так, как и она. После причащения, помню ещё в Св. Покровском храме, выходя из храма Марийка спешила домой поскорее прочитать Благодарственный молебен, не останавливаясь, даже если кто-то хотел просто поговорить, она кланялась, говорила: “Простите” и спешила домой, дабы соблюсти правило – сохранить в себе принятого Христа. Мы шли до улицы Доватора, где она жила и прощались.
В Св. Покровском храме и храме св. муч. Афанасия Брестского вместе с Мариечкой переоблачали храм, делали веночки на икону праздника, стирали облачение священства, утюжили, мыли бассейн для крещения, полы, делали вербные букеты и ещё очень многое. Была свидетелем такого случая, когда перед Успением Пресвятой Богродицы наша Марийка отказалась украшать икону Успения красными цветами, которые купили специально для этого, и в этот момент она была непреклонна. Отца Николая (Коляда) не было, а молодой священник доказывал ей, что мол, ничего страшного, можно и красные цветы. Но, как правило, покорная Мария превратилась в стену Адаманта и была непоколебима и непреклонна. Спорить со священником?.. Но Мариечка категорически отказалась украшать икону красными гвоздиками. В итоге, Слава Богу, купили белые цветы!
Как то в Великий пост на вечернем Богослужении Мария встала на колени, а потом, увидев как тяжело ей было подняться, я постаралась ей помочь встать, но она запрещающим жестом не дала мне это сделать. Позже я поняла, что для Бога надо потрудиться, а не облегчать себе молитву.
Однажды зашла в канцелярию к отцу Николаю, а Мариечка уже не помогала на крещении, а была казначеем Св. Покровского прихода. О чём-то поговорили, и я засобиралась, но разве от батюшки с Марийкой так уйдёшь? Батюшка рассказывал что-то душеполезное и одновременно мы трапезничали – отварную картошку макали в растительное масло, потом пили чай. Столько в жизни было потом праздничных, вкусных столов, но я до сих пор помню ту невероятно вкусную картошку и, то душевное чаепитие, как одно из самых вкусных и дорогих.
На службы в храм, Мариечка иногда брала с собой Катюшку – внучку. Та усердно, как бабушка молилась, потом причащалась. И я помню, подумала, как же хорошо, когда есть вот такой живой пример бабушки и духовной сестры. То есть не все по учебникам духовным возрастать, а вот так наблюдая со стороны жизнь верующего человека и стараться всё применять к себе, также понимать, молиться. Бывали такие ситуации, что невозможно было не “вскипеть” по поводу какой то острой ситуации, а Мария говорила и повторяла всегда махнув рукой:
– А они – себе…
То есть – не обращай внимания, смотри за собой. Я многому у неё училась.
Даже не мечтала, но благодаря моей духовной сестре меня приняли в Приходское собрание Св. Покровского прихода. Владыка Димитрий задавал мне вопросы на собрании в храме, я отвечала. От страха всё плыло перед глазами, и тут Мариечка поднялась и начала что-то говорить, представляя меня.
Собственно, что можно о человеке хорошего сказать, если он ничего не знает, но есть какая-то тяга приходить в храм, молиться, слушать проповеди отца Николая, помогать в храме и получать от этого моральное и физическое удовольствие, но всё это рвение и желание, конечно же по промыслу Божьему исключительно через Мариечку и отца Николая ко мне пришло. Он мягко, но настойчиво меня привлекал к церкви, к Богу. Свидетелем моей первой исповеди был именно он. Помогала мне готовиться к исповеди конечно Мария. Постепенно мне всё больше открывалась эта другая – духовная жизнь, которой я никогда раньше не знала. В самом начале служения батюшки в Витебске отец Николай подарил мне иконку Божьей Матери “Достойно есть”, которая и поныне занимает почётное место в моём домашнем иконостасе.
Так вот, Приходское собрание…Последний аргумент Марии был о том, что побывав однажды в Польше (торгуя на рынке тем, что с собой привезла) у меня ветром унесло все вырученные деньги, но главное, то, что очень хотела для себя, успела до этого ветра купить – красивый платок для посещения храма (у нас в те времена ничего не было). В этот момент я покраснела так, что слёзы покатились. Строгий взгляд владыки Димитрия подобрел, на лице появилась улыбка. Меня приняли в члены Приходского собрания. Очень долго я носила тот польский платочек в храм, он был только для храма. А Мариечка была так добра ко мне, что платок, который впоследствии ей из Германии привёз отец Геннадий (Войтович), сегодня это наш благочинный, передарила мне. Никогда его не надевала, берегла, а несколько лет назад подарила Анне Дмитриевне Погуляй, нашей ризничной на память о Марии.
Первый Крестный ход в Обители…. Мария возглавила его иконой св. Ксении Блаженной. Везде успевала, хотя много забот было по дому, а ещё – огород в деревне, поездки в Георгиевский храм в Смиловичах, монастырь в Лядах, а ещё – на Псковский остров к от. Николаю (Гурьянову). В 55 лет ушла с пасады казначея на пенсию, чтобы больше было возможности молиться на службе, уделять больше времени Богу.
Однажды позвонила Марии и она мне сказала о том, что заболела. Я говорю: «Простудились»? Она ответила тихо: «Нет, заболела…». Я по голосу поняла, что что-то серьёзное. Прибежала к ней, она была в новом, голубом, красивом, фланелевом халате. Была спокойна и задумчива. Угостила меня чаем и мёдом. Какой же вкусный у неё всегда был чай, – со зверобоем и Борогодичкой травкой (чабрецом). Она мне дала распечатку, – что-то было с Афонского монастыря. Я стала читать вслух, а сосредоточиться толком не могла, – думала о ней.
Однажды пришли с Галиной Алексеевной навестить болящую сестру. Мариечка была слаба, лежала. Спросили чего бы ей хотелось.
– Ничего. Спасибо, у меня всё есть.
Мы настаивали, мол Вы нам спасаться не даёте ближнему послужить. И она ответила:
– Ну может ухи и цикория.
По Божьему промыслу удалось найти всё для наваристой ухи и моя мама приготовила таким образом, что уха застыла в желе, – Мариечке понравилось, хотя и съела всего пару ложек. Галина Алексеевна заварила цикорий, я тогда даже не представляла что это такое? Батюшка – отец Николай с матушкой Надеждой практически каждый день навещали Марию, поддерживали как могли. То просфорку принесут, то гриб чагу, чтобы его настоем больная лечилась, то молебен отслужат, то какие то фрукты принесут… Марийка всем очень рада была, хотя при этом никого не хотела ничем обременять.
Через неделю она мне с сожалением сказала, что невестка была у врача, но так ничего и не поняла, что за заболевание, а я мол сама уже не могу сходить, – она слабее становилась с каждым днем, болезнь развивалась быстро. Попросила меня сходить в поликлинику и все выяснить. К тому сказать, я уже знала о том, что у нее болезнь, которая практически не поддаётся лечению. Что же делать? Как сказать?
За советом обратилась к отцу Николаю (Коляда) и батюшка сказал о том, что надо обязательно сказать Марийке правду. Если мы будем врать, то после смерти на том свете что Мария о нас думать будет? Это же – обман. Мы – христиане. И мы должны поступить по христиански с любовью. Ведь у неё должно быть время, для того, чтобы правильно распорядиться своей оставшейся жизнью – примириться со всеми, сказать на прощание то, что давно собиралась, но ещё не сказала, распорядиться завещанием и др. В то время в 2003 г. еще не было принято говорить в медучреждениях о том, что у больного – онкологическое заболевание, больничные листы шифровали.
Когда в следующий раз пришла к болящей сестре, сказала о её заболевании, при этом сердце колотилось, язык просто онемел, так больно было ей говорить, о том, что эту болезнь вряд ли можно победить и скорее всего излечения не будет. Она приняла новость спокойно. Невероятное мужество и скромность. Попросила меня, чтобы я ей прочитала Последование к Святому причащению, так как завтра придёт отец Николай причастить Святых Христовых Тайн. Я читала, молилась, периодически спотыкалась на словах, а она меня поправляла. Мелкий текст с трудом давался, дома для себя всегда читала распечатку с большим шрифтом. В очередной раз Мариечка поправила меня и вот тут я поняла, что Последование она знает наизусть. Вычитала Последование и прощаясь с Мариечкой я вдруг ощутила, поняла, что больше не увижу её живой…. Ей было 64 года.
Гроб стоял в Св. Никольском храме. Молились, читали Псалтырь. Нашла белые, большие розы, успела купить, хотя было время уже к ночи. Дома читала Последование, но слёзы мешали видеть крупный текст. Очень хотелось причаститься в День погребения Мариечки. Завела будильник на 4 утра, чтобы всё успеть и к 7-ми утра быть в храме. Боялась проспать и может не стоило и ложиться, но надо было хотя бы немного отдохнуть. Несмотря на то, что спала я всего пару часов, совершеннейшим Чудом было моё пробуждение без будильника, я проснулась за минуту до него. Будто ангел погладил по голове. Я открыла глаза и ощущение было такое, будто я спала долго-долго, выспалась и ничего не болит, ощущение реальной благодати Божьей. Несмотря на горе ощущение было светлым. Уже в храме молилась со всеми и это позволяло не распускать свои нервы. На кладбище я впервые увидела как надо хоронить православного, верующего человека. Только белые живые цветы, никаких венков. Так много было людей, которые приехали и пришли проститься с нашей любимой Мариечкой. Белые розы, белые гвоздики, белые лилии, белые хризантемы и белые астры….. Отец Николай отслужил заупокойный молебен, затем поцеловали нашу сестру и всё остальное – как в тумане и будто не со мной… На память о Марийке взяла небольшую иконку Божьей Матушки и это оказалась икона тоже “Достойно есть”.
Ночью мне приснилась моя духовная сестричка. Она стояла высоко на ледяной горе и смотрела на меня. Люди на коньках пытались взобраться на эту гору, но не удержавшись вдруг падали вниз, – кто слева, кто справа от меня. Я стояла посередине горы и пыталась по чуть-чуть подниматься, осторожно при этом удерживаясь, но казалось, что вот-вот сейчас упаду. Посмотрела вверх на Мариечку и она мне сказала, вернее как бы передала мысль:
– А как же ты думала, да это очень трудно, но надо стараться идти вверх, поднимайся.
Больше никогда за двадцать лет она мне не снилась. Молюсь о ней за редким исключением каждый Божий день. Думаю, что и она молится о нас и обо мне, в том числе.
Ещё при жизни Мариечка была моей скорой помощницей, моим Ангелом Хранителем, помогала во всем, вела к Богу. Благодаря её стараниям, а так же помощи других людей и конечно же по милости Божией мне врачи успели, смогли сохранить почку и не только это, но много, много всего другого важного произошло, благодаря её участию, что здесь и не расскажешь. За 15 лет я так привыкла к тому, что она всегда рядом, она есть в моей жизни…. И кажется, вот сейчас зазвонит телефон и на другом конце провода услышу:
– Здравствуй, радость моя…
Скучаю по ней, мне не хватает её добрых душе-полезных поучений, доброго участия, понимания. Моя духовная Сестра, моя Радость, мой Ангел Мария!
30 октября – День памяти нашей духовной сестрички Мариечки.
Царствия Небесного рабе Божьей Марии! Вечная память!
Людмила Садовникова
*
