Николай ІІ в Витебске
В ночь с 16 на 17 июля 1918 года в подвале дома Ипатьева в Екатеринбурге была расстреляна императорская семья Романовых – Николай Александрович, Александра Фёдоровна, их дети Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия, Алексей и вместе с ними Евгений Боткин, лейб-медик, и трое слуг. В 1981 году Романовы были причислены к лику мучеников Русской Православной Церковью за рубежом, а в 2000 году канонизированы Русской Православной Церковью как царственные страстотерпцы.
Сегодня, 17 июня, — день памяти святых царственных страстотерпцев — семьи последнего русского императора Николая II. Молитвенно вспоминая их, хотелось бы поделиться рассказом о посещении Государем нашего любимого города Витебска.
О пребывании в нашем крае последнего российского императора Николая II упоминалось не часто, да и вскользь. Несмотря на то, что соседний Могилев с августа 1915 г. стал «военной столицей» Российской империи и естественно император не мог обминуть Витебщину.
Между тем, первый приезд императора в Витебск широко известен благодаря автобиографии Марка Шагала «Моя жизнь», которая была написана художником в начале 1920-х гг. Вместе с изданной на многих языка мира книгой растиражированы и воспоминания художника о посещении города Николаем II: «Мне вспомнилось, как нас, школьников, водили за город приветствовать государя, прибывшего в Витебск, чтобы принять парад войск, отправлявшихся на фронт (шла русско-японская война). Вышли мы затемно. Возбужденные, заспанные мальцы сбивались в стайки и тянулись через заснеженное поле. Потом нас выстроили вдоль железнодорожного полотна.
Так, стоя на снегу, мы долго ждали императорского поезда.
Во избежание покушения на августейшую особу состав остановили посреди поля.
Наконец появился царь, очень бледный, в простой военной форме.
Издали было плохо видно, мы тянули шеи, но нас поставили тесно, как баранов в стаде, не пошевельнуться…
Падал снег. Издали и совсем рядом слышались возгласы «ура!» из тысяч глоток. Национальный гимн застывал на холоде и превращался в жалобные завывания. Оркестры играли одновременно в нескольких местах…
Царь. облепленный снегом, принимал парад, по временам приветствуя проходящие войска».
В своих воспоминаниях Шагал не приводит даты события. Но это несложно установить, обратившись к «Дневникам» Николая II:
«30-го октября. 1904 г. Суббота.
С утра шел сильный снег и слегка таяло. Не доезжая Витебска, на платформе была встреча от города и уезда и почетный караул от 49-го драгунского Архангелогородского полка. Сел тут же на лошадь и поехал к месту парада 41-й пехотной дивизии. Отлично представились: 161-й Александропольский, 162-й Ахалцыхский, 163-й Ленкоранский и 164-й Закатальский полки. Благословив их и простившись с ними, вернулся в поезд. В 12¼ тронулись в обратный путь».
30 октября в «Витебских губернских ведомостях» появилась информация о подготовке к монаршему визиту – предварительный смотр войск, спешный ремонт дорог, сооружение трибуны для имеющих «именные билеты», ограждение канатом пространства для публики, имеющей билеты из канцелярии полицмейстера. Площадки, лестницы были убраны флажками и «материями национальных цветов».
На следующий день более полосы витебских «Ведомостей» было отдано репортажу о визите: «Знаменательный день в жизни города, оставивший в сердцах витеблян глубокое, непередаваемое словами впечатление и чувство светлой радости. Это высокоторжественное событие сохранится в памяти очевидцев на всю жизнь, а воспоминания о нем будут переданы поколениям».
И далее, со всеми подробностями о событии. С 6 часов к месту встречи, в нескольких верстах от Витебска по Городокскому шоссе, стали стягиваться войска. В 7 часов потянулись «длинные ряды» учащихся всех учебных заведений города и вместе с ними горожане – движущаяся масса людей слилась в «одно сплошное темное, бесконечное море голов».
В 10 часов прибыл императорский поезд. После рапорта командующего войсками император обошел строй. Затем Николаю II были представлены депутации: от духовенства, дворянства, представителей городского управления и мещан, земских начальников и крестьян, раскольников и евреев. Особенно трогательным было представление от витебского Малого приюта – «крохотная» девочка, поднося хлеб-соль на расшитом полотенце, сказала: «Прими, Государь, от маленького приюта. Не мудра наша работа, угодить Тебе охота».
После приема депутаций императору подали вороного коня и верхом, медленно он объехал строй учащихся, вольно-пожарной дружины, велосипедного общества «Унион», городских чиновников и представителей от еврейского купечества.
Затем Николай II приблизился к войскам, численность которых достигала 16 тыс. человек. Государь имел беседу с офицерами. После раздалась команда: «Шапки долой!», все стали на колени, и император благословил иконой войска. Так был благословлен каждый полк. После чего монарх проехал вдоль всего фронта, «чтобы видеть лицом к лицу каждого воина» – «в этот момент одушевление войск достигает наивысшего напряжения». Все взоры обращены на «возлюбленного Вождя», гремит могучее «ура», летят вверх папахи, звучит «Боже, царя храни»… После отправления поезда и прощальных возгласов войск и публики все стихло. Толпы людей растеклись по улицам, разнося по городу впечатления о «царском смотре».
На обратном пути, в 3 часа дня на станции Полоцк Николай II «изволил обходить выстроенных на платформе кадет полоцкого корпуса».
По результатам поездки, его императорское величество пожертвовал по две тысячи рублей для беднейших жителей Витебска и Двинска и повелел на три дня освободить учащихся Витебска от занятий. Последнее, надо полагать, вызвало у учащихся не меньший (если не больший) восторг, чем возможность увидеть своего правителя, и компенсировало многочасовое стояние на холоде.
Николай II наверно как никакой другой правитель России много путешествовал по стране. А с началом I Мировой войны император буквально живет в поезде. Его дневник фиксирует череду бесконечных разъездов: «19-го декабря. 1914 г. Пятница. Хорошо выспался и встал в 8½ после остановки в Витебске. Ехали весь день новыми местами, которые до сих пор проезжали ночью».
Императрица, опекая госпитали и раненых, в суровую годину войны также не сидела на месте. 8 мая 1915 г. она вместе с детьми сделала остановку в Витебске, о чем сообщала в письме к своему мужу:
«…Погода дивная, все покрыто зеленью, – такая перемена после Царского! До сих пор все шло великолепно, и сейчас мы остановились на 3 часа для отдыха, что очень хорошо, потому что у меня спина сильно болит. Мы были в соборе, молебен продолжался 5 мин. Я должна признаться, что епископ Кирилл показался мне рамоли [старчески расслабленный, впавший в слабоумие человек – В.Ш.]. Затем посетили 4 госпиталя. Сестры моей Крестовоздвиженской общины работают в одном из них с августа. В другом – доктора и сестры из Ташкента. Всюду хороший воздух, чисто и хорошо. Мы снимались группой с массой раненых в саду. Из Курляндии приходят поезда, переполненные евреями. Они представляют грустное зрелище со своими узлами и маленькими детьми.
Город очень красив с моста. Дети завтракали с губернатором и Мезенцовым, затем последний сидел со мной, – такой милый человек и хороший работник, по-видимому.
Сейчас мы осмотрим один из его складов, 3 лазарета и дворец, в котором живет губернатор, так как там помещается склад, находящийся под моим покровительством. Мы уезжаем опять в 7…
Когда мы возвращались, на вокзале были выстроены все выздоравливающие и школьники.
Чудный заход солнца – совсем лето – такая пыль! Окончу это письмо завтра в Царском».
30 октября 1915 г. сам император вновь сделал остановку в Витебске для проведения смотра 78-й пехотной дивизии. В воспоминаниях начальника дворцовой охранной агентуры Александра Спиридовича сохранились любопытные подробности визита: «Под проливным дождем Государь обходил полк за полком и благодарил за подвиги. Наследник храбро месил грязь около Государя, желая видеть всех. Перед прохождением полков Государь заметил группу полковых дам, мокнувших под дождем, лишь бы видеть Государя с Наследником. Его Величество послал флигель-адъютанта пригласить дам в приготовленную для него палатку, которой не пожелал воспользоваться. На обратном пути в поезд Государь заехал в Собор. Он был переполнен народом. Стеной стоял народ на улицах, несмотря на отвратительную погоду. Энтузиазм был большой».
В Центральном Государственном архиве кинофотофонодокументов Санкт-Петербурга сохранились фотографии, запечатлевшими пребывание Николая II в действующей армии на территории Витебщины в 1916 г.: 16 января – смотр войск в окрестностях Орши; 30 января – в окрестностях Дриссы (сейчас – Верхнедвинск); 31 января – в окрестностях ст.Борковичи; 7 февраля – в окрестностях местечка Дуниловичи.
В записях Николая II от 11 февраля 1916 г. вновь фигурируют города Витебщины: «Спал долго и до чая погулял на станции Езерище. Читал и еще гулял в Витебске и Орше. День был солнечный».
В последние дни российской монархии император вновь проезжает по Витебщине. Непрекращающиеся «беспорядки» в Петрограде заставили его 28 февраля покинуть Могилев и через Оршу, Вязьму ехать в Царское Село. Но удалось добраться только до Пскова, где вечером 2 марта был подписан манифест об отречении.
На следующий день бывший император через Двинск отправляется в Могилев, а 8 марта покидает город, записывая в дневнике следующее: «В 4.45 уехал из Могилёва, трогательная толпа людей провожала… Поехал на Оршу и Витебск. Погода морозная и ветреная. Тяжело, больно и тоскливо».
После была ссылка и расстрел.
О разрушении России скорбел в конце жизни даже «герой революции» Буденный, о чем свидетельствует один из священнослужителей Церкви, участник Великой Отечественной войны диакон Николай Попович, сообщающий о том, что «…внучка маршала Буденного, моя крестница, рассказывала, что в конце жизни ее дед надевал мундир хорунжего с четырьмя Георгиевскими крестами (он был полный Георгиевский кавалер!), читал Библию (а не «Капитал» Маркса!), плакал и сокрушался: “Что мы наделали?” Очевидно, оплакивал свои заблуждения…»